Павел Мысливский: «Суд ЕАЭС пока не слишком раскручен»

Для многих предпринимателей Суд Евразийского экономического союза — явление малопонятное. Это рождает различные домыслы и слухи, а главное — затрудняет взаимодействие между участниками ВЭД и наднациональной судебной инстанцией. Чтобы развеять некоторые мифы, ПРОВЭД-МЕДИА поговорил о наболевшем с советником судьи Суда ЕАЭС Павлом Мысливским.

Бытует мнение, что Суд ЕАЭС работой не загружен. Какими вопросами преимущественно занимается Суд?

На самом деле, только кажется, что к нам мало обращаются. Если вы посмотрите на статистику такого же суда в Люксембурге, который работает на Европейский союз (наш Суд – отчасти калька Суда ЕС), то на начальном этапе у них были ровно такие же показатели: 10–12 дел в год. Да, все привыкли жить и работать в российской системе арбитражных судов общей юрисдикции, где у судьи около 90 дел в месяц (по крайней мере, в Москве это так), и все переносят эту практику на нас. Но это не совсем верный подход.

Мы стартовали почти четыре с половиной года назад. А почти семь с половиной лет назад начал работать Суд ЕврАзЭС, потому что  Евразийский союз был создан позже — до него того было Евразийское экономическое сообщество. С созданием ЕАЭС был достигнут более высокий уровень интеграции. Плюс немного переформатировали компетенцию Суда и ЕЭК, ввели Таможенный кодекс. В итоге получилась более продвинутая стадия интеграции.

Сейчас ЕЭК выносит гораздо больше решений, чем выносила раньше. Как следствие, больше проблемных ситуаций возникает. Мы видим, что споров становится больше, практика Суда всё больше и больше резонирует в национальных правовых системах — на основе наших решений уже национальные судебные решения выносятся. Я вижу, что здесь тренд положительный. Да, у нас пока не так много дел, но даже этого количества хватает, чтобы влиять на национальную правовую систему.

Статистически больше всего заявлений хозяйствующих субъектов. Это как раз таможенные дела, где предприниматели оспаривают классификационные решения ЕЭК или Комиссии Таможенного союза. Суд ЕАЭС — единственный орган, который может проверить классрешение ЕЭК на соответствие международным договорам — нормативным правовым актам более высокого уровня. По таким делам Суд ЕАЭС является судом первой инстанции, а также апелляционным судом в отношении своей же первой инстанции. С апелляцией нужно обращаться в апелляционную палату Суда ЕАЭС.

Если вдруг государство обратится, то Суд ЕАЭС будет судом первой и последней инстанции. По этим делам апелляция не предусмотрена.

Были ли необычные обращения, прецеденты?

Очень интересным был запрос ЕЭК о вынесении заключения о возможности введения лимита легионеров в России. Это было уже после Чемпионата мира по футболу-2014. Вопрос был не в контексте команд, а в контексте клубов: у клубов такой лимит есть, а у сборных – нет. По футболистам приняли решение: по общим правилам лимит на легионеров применяться не может, а также запрещены какие-либо ограничения в сфере труда. Если у нас Союз, то мы можем устроиться на работу в любой из стран. Но если есть какой-то публичный интерес – здоровье, защита окружающей среды и т.д., то лимиты возможны.

Интересным было дело о перемещении наличных денежных средств между столицами ЕАЭС – Астаной и Минском с залётом в аэропорт Борисполь в Киеве, но без пересечения украинской границу (просто пересадка в аэропорту). Рассматривали вопрос, перемещаются ли денежные средства в рамках территории ЕЭАС или же покидают её. Гражданин в Астане задекларировал вывоз денег, но не задекларировал ввоз в Минск из Киева, за что белорусские таможенники его оштрафовали, изъяли 20 тысяч евро. Он два года пытался добиться правды, даже таким экзотическим путем, как обращение в Министерство национальной экономики Казахстана, чтобы уже министерство обратилось в Суд ЕАЭ.

И Суд ЕАЭС прояснил: если вы перевозите валюту и покидаете таможенную территорию ЕАЭС, то должны второй раз декларировать, поскольку такова международная практика.

Относительно штрафа скажу, что применялось законодательство Беларуси. ЕАЭС в таких случаях не определяет размеры административного штрафа и какие-либо санкции не устанавливает.

С какими проблемами сталкивается Суд ЕАЭС?

Практика показывает, что существует три группы магистральных проблемы в функционировании Суда. Первая – это группа проблем, возникающих непосредственно в Суде ЕАЭС. Вторая группа сопряжена с неверными действиями заявителей, а третья возникает внутри национальных юрисдикций.

Основная проблема, на мой взгляд, в том, что Суд очень формально оценивает свою компетенцию. Наиболее показательный пример – дело российского ООО «Ремдизель» в отношении пояснений к Товарной номенклатуре ВЭД. Суд сначала принял дело к рассмотрению, потом прекратил производство с мотивировкой, что не компетентен рассматривать дела, возникающие в отношении вынесенных ЕЭК рекомендаций. Но пояснения как раз даны в форме необязательных (но лишь на первый взгляд) рекомендаций. При этом согласно норме Статута Суда ЕАЭС суд компетентен осуществлять проверку «решений» (обязательных актов) ЕЭК.

Если предположить, что постановление о прекращении дела в отношении Ремдизеля — прецедент, то в последствии Суд не примет дела, в которых рассматриваются рекомендации. Тем не менее, адвокаты могут учитывать практику Конституционного суда: не только сами нормы могут быть проверены на соответствие Конституции, но и нормы в истолковании, то есть даваемые в правоприменительной практике. Если вы будете фактически оспаривать пояснения, то можете говорить, что «оспариваете решение, но в толковании, которое даёт пояснение». Данная конструкция поможет фактически оспорить принятые ЕЭК пояснения.

Дело «Ремдизеля» интересно как раз столкновением норм позитивного права о том, что Суд ЕАЭС, на первый взгляд, не компетентен (хотя здесь следует учитывать особое мнение судьи Нешатаевой), и реальности: рекомендательные нормы, что называется, определяют правила жизни.

Ещё одна проблема, возникающая в суде ЕАЭС, – это некоторое нежелание ЕЭК обращаться за консультативными заключениями по запросам юридических лиц. Уже было несколько дел, где заявитель обращался в ЕЭК с просьбой направить запрос, а Комиссия отказывала.

Что собой представляет вторая группа проблем?

Очень часто заявители не соотносят ожидания и аргументацию с нормами Статута Суда ЕАЭС. Если вы откроете самые первые дела Суда, то увидите, что в заявлениях были не соотносимые с компетенцией Суда формулировки. Например, в Суд обращались с просьбой подтвердить доводы заявителя или просили ЕЭК отменить какой-либо акт. Прочтение статутных норм Суда позволит любому сделать вывод о том, что суд не подтверждает доводы заявителя и не может обязать страны ЕАЭС что-либо сделать (например, отметить акт).

В результативных частях своих решений суд, как правило, пишет, что решение не соответствует какому-либо международному договору. Но это автоматически налагает на ЕЭК обязательство что-либо сделать с этим решением и без Суда ЕАЭС.

Я бы рекомендовал скрупулезно просчитывать аргументацию, хотя бы до момента принятия заявления в производство. Нужно соотносить то, что Суд может, и то, что вы хотите, и затем компоновать между собой это. И тогда появляется шанс получить результат от Суда.

Многие жалуются, что в Суд ЕАЭС невозможно обратиться. Почему?

В наш Суд можно обратиться, просто пока он не слишком раскручен. Многие знают, что он есть, но не знают, как он работает. И, кроме того, как я уже говорил, наш суд может слишком формально оценивать свою компетенцию. Пример с «Ремдизелем» как раз показывает, что слишком формально отнеслись к тому, что написано.


Беседовала Наталья Иванова

Фото: Галина Рожко